Ты мой трофей  - Юлия Динэра

«Кир, хозяева попросили съехать до воскресенья, я собрала твои вещи тоже, еду к маме до осени, надеюсь, ты прочитаешь это сообщение, потому что мне некуда девать Оболтуса»

Отлично. Что значит «съехать»? – Так я и написала в ответном СМС. Ответ пришел быстро.

«Слава Богу. Завтра сможешь приехать? Я уезжаю»

«Постараюсь»

Ида: «Макаренко, ты жива? Не могу дозвониться уже который день. Дай знак».

Еще одна. Я даже улыбнулась, по-настоящему.

«Жива-жива, прости, не было времени на болтовню. Хочешь встретиться?»

«Боже, ну ты и засранка. Давай в семь, в кофейне у «Корелл клаб»

«Корелл клаб», скучаю по той дурацкой работе, как бы глупо это ни звучало. Только вот от начальства теперь тошнит.

Приняв быстрый душ, я сразу спустилась на кухню и заметила, что от вчерашнего бардака, который я устроила, ничегошеньки не осталось. Максим категорически запретил прикасаться к той разбитой тарелке, а мне лишь оставалось молча кивнуть и уйти. Должно быть, нанял кого-то, чтобы убрали. Может Богдана заставил? Кстати о водителе, тот уже тут как тут сидел на своем месте.

Максима я застала на выходе, кажется, он спешил на работу, и был необъяснимо хмурым, и даже не взглянул в мою сторону, перебирая какие-то бумаги в руках. Я спросила могу ли встретиться с подругой, ответ был коротким и положительным. Вот. Все просто. А у меня даже ладони вспотели и пульс участился.

* * *

Идка прискакала в приподнятом настроении, обняла, даже чмокнула в щеку, как будто мы лет десять не виделись. И мне даже как-то странно было, сидеть тут, как нормальный человек, пить кофе, смотреть на людей, болтать. Да вот только Идка болтала без конца. Рассказывала про Натаху, которая снова ошивается у нас в офисе. Ошибочка. У них в офисе. Все еще надеется закадрить начальника. А Владислав Романович вообще на нее теперь никак не реагирует. Мне, по правде, даже жаль ее стало. Когда тема коснулась второго брата, я как-то скукожилась, и язык ошпарила кофе, Ида, кажется, это заметила.

– Говорят, ему все семьдесят процентов акций отошли. Я конечно в это не лезу, но как-то напряженно в офисе стало. Я теперь молюсь каждое утро, чтоб меня новостью о смене власти не ошарашили.

– Ты даже не веришь в Бога.

– Ну, а вдруг? Ладно, ты-то как? Выглядишь неплохо. Шмотки крутые. Небось, фирменные? Ты уже переспала с ним, Макаренко?

– Ида!

– Что за реакция? Переспала или нет?

– Нет!

– Но хочешь? – Она подмигнула.

– Нет.

– Макаренко.

– Ида, нет. – Прошипела. – Не спрашивай ничего. Хорошо? Расскажи, как у тебя дела? От «Корелл клаб» меня тошнит.

Девушка двусмысленно взглянула и спросила:

– А почему тот мужик на нас все время пялится? Не оборачивайся только. Кира, ну ты!

Ага. Я обернулась. И помахала Богдану рукой.

– Это водитель.

– У тебя есть водитель? Макаренко, ну ты устроилась. – Она сложила руки на груди и откинулась на спинку стула.

– Он следит за мной. К тому же, это временно. Стой, а это. Мать моя женщина.

Я схватила со стола меню и прикрыла им лицо сбоку.

– Звучит жутко. Что ты делаешь?

– Жутче не бывает. Спрячься.

– Что?

– Спрячься говорю.

– Дамы. Здравствуй, Кира.

Вот блин. Его голос, как всегда был бархатным, но это ни чуточку не подкупало.

– Надо было идти в бургерную. – Бросила я Иде и, медленно убрала меню от лица, наигранно улыбаясь.

– Ида, Вы не против? – Владислав Романович отодвинул для себя стул и присел напротив, уставившись на меня.

– Что?

– Ну почему так резко, Кира, я просто.

– Не говорите, что отслеживаете телефон.

– Ну что ты, не при людях ведь. Ида, я распоряжусь, чтобы тебе выдали премию в этом месяце, если ты сейчас покинешь это прекрасное заведение.

Я посмотрела на Идку и покачала головой, та замялась и привстала.

– Мне и, правда, уже пора, Кир.

– Ида. – Процедила я.

– Созвонимся, ладно?

И ушла. Мне даже ответить было ей нечего.

– Чего Вы хотите? Я Вам все вчера написала.

– Я устал от твоего «Выканья», Кира.

– Знаете, мне тоже пора.

Я встала, чтобы уйти, но мужчина перехватил мою руку и возвысился всеми своими почти двумя метрами надо мной, я задрала голову, чтобы его видеть и сжала зубы от раздражения.

– Я могу многое тебе дать. Работу, жилье, что захочешь.

– Кажется, мы обо всем договорились.

– Ты не понимаешь.

– Чего это я не понимаю, Владислав Романович?

И тут он обхватил мое лицо руками и поцеловал меня. Крепко, настырно. Я сначала опешила, застыла, как камень, и позволила целовать себя, и только после сообразила, что вообще происходит. Мне даже было все равно, что люди, наверняка смотрели на нас. Дело было совсем не в этом. Я оттолкнула его. Он не должен был этого делать.

– Что вы себе позволяете?!

– Я говорил, что ты мне нравишься. И мы отлично сработаемся.

– И не мечтайте. – Фыркнула я и пошла прочь.

– Ты сама придешь ко мне, Кира.

Тоже мне. Индюк. Я разозлилась, и даже не на него, а на себя больше. Он шикарный мужчина по любому внешнему параметру, превосходен, рожден, чтобы с него писали картины, но и в этом вся боль. Я не хотела его целовать. Это было так, словно с собственной рукой целоваться. И меня мучал вопрос. Почему? Разве он не тот, на которого готова вешаться каждая сотрудница «Корелл клаб»? Он казался пределом мечтаний. Но это всего лишь иллюзия. Как воздушный шарик. Ткнешь иголкой и, его больше нет. Так и мужчины этого не было.

* * *

Богдан открыл мне дверь квартиры и ушел, свет повсюду был погашен, а в это время на улице уже начинало темнеть и, помещение окуталось в полумрак. Я поднялась на второй этаж и по привычке собиралась запереться в своей новой комнате. Одна дверь по правой стороне от лестницы была немного приоткрыта и, оттуда доносился яркий холодный свет, я подошла ближе и заглянула вовнутрь, сразу ощутив пробирающийся по коже, холодный воздух. Должно быть, кондиционеры активно работали. Оно и объяснимо. Комната была огромной, вдоль стен тянулись стеллажи с какими-то банками, похожими на те, в которых продают краску, кстати, запах говорил, что это она и была. Остальная часть помещения заставлена мольбертами разной величины и холстами.

Кто-то подкрался сзади и, я подпрыгнула на месте.